... - Ай! М-мать твою... Чтоб их троллоки отъестествовали, этих "землекопов"! - прошипела Дийне, во время спуска в погреб по лестнице ухитрившаяся удариться лбом о притолоку меж двух опор: скрытая тенями, деревянная балка была незаметна до того самого момента, как голова Восседающей пришла с ней в столкновение. Потирая ссадину на лбу и понося на чём свет стоит свой высокий рост, рыжеволосая женщина миновала последнюю ступеньку лестницы и вступила под своды погреба. Её внимание первым делом привлекла разобранная каменная кладка дальней стены помещения - и открывающаяся за этими "вратами" обширная земляная пещера, в глубине которой уже виднелась фигурка на фоне слабо освещённой массивной каменной плиты. Именно здесь хозяин вздумал расширять свой погреб, и здесь землекопы наткнулись на сокрытую в земле "историческую реликвию".
Настроение у Дийне было премерзкое. Сама по себе дорога в Кельмус оказалась невыносимой не столько из-за погоды (хотя созерцание северной местности тоже не стоило сбрасывать со счетов: север, мягко говоря, не покорил Восседающую - глядя в окно кареты на эти унылые просторы, легко было поверить, что Последняя Битва уже состоялась и в ней победило Зло, и теперь весна никогда не наступит), сколько из-за общества Белой: эта чопорная курица всю дорогу держалась так, будто сам факт её присутствия в карете и участия в миссии являлся величайшей милостью по отношению к "этой красной суке", как именовали Дийне только что не в глаза. Прибыв в город и определив, в какой гостинице им следует искать Каралин, они умудрились по дороге наткнуться на скорбную процессию, тащившую на волокуше окоченевший труп - Дийне едва не отказало сердце, когда она узрела свисавшую с волокуши русую косу, в точности как у Кары. Однако тело, как оказалось, принадлежало какой-то совершенно другой девушке, со слов сопровождающих, найденной на рассвете в переулке кожевенного квартала, куда её непонятно почему занесло ночью. Вдобавок встреча с Каралин, сама по себе радостная для Восседающей, несколько отягощалась присутствием опять-таки Белой, в присутствии которой Дийне не могла позволить себе выразить хоть капельку тепла по отношению к Каре, девушке, которая... которую... к которой она... На этом месте мысли и чувства Дийне как обычно путались, что её смущало и сердило одновременно.
Проследовав вслед за Белой поближе к здоровенной каменюке, Дийне потратила несколько минут на её пристальное изучение, пока Каралин и Элира обсуждали предполагаемый возраст реликвии. Внимание привлекали в первую очередь строки угловатых рун, высеченных на камне с обеих сторон: в основном они шли горизонтально, но кое-где параллельно высеченные строчки вдруг перекрещивались друг с другом, а кое-где образовывали прихотливые изгибы и петли вокруг различных рисунков, поочерёдно выхватываемых из полумрака светом подрагивающего светильного шарика над ладонью Элиры Седай.
Дийне рассматривала поверхность плиты, вполуха выслушивая рассуждения Белой о примерной датировке надписей. Когда Белая предложила Каралин провести вечер вдвоём над её конспектами, Восседающая неожиданно для себя самой сердито нахмурилась: по правде сказать, этот вечер она сама охотно провела бы вдвоём с Карой - что и собиралась предложить той немного позже... Немалых трудов стоило ей воздержаться от сердитого фырканья - хорошо ещё, что сёстры вряд ли заметили что-либо, целиком поглощённые своей беседой... Но эти мысли мигом оставили её, как только Кара завела разговор о смущавшем её изображении. Одно только упоминание о "женщине с головой в руке" заставило Дийне вздрогнуть: а когда Кара обратилась к ней, испрашивая её мнения - Восседающая резко подалась вперёд, уставившись на вырезанное в камне изображение, подсвеченное светочем Элиры.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы воскресить в памяти, где она прежде видела в точности такой же рисунок: женщина посреди мёртвой равнины (обозначенной несколькими чёрточками), держащая в одной руке отрубленную голову, а другую воздевшая над головой, притом от этой свободной руки во все стороны расходились извилистые лучики-щупальца... Затем её взор похолодел, а губы сжались в ниточку. Ну да, конечно: тот же рисунок она видела в книге, найденной ей под библиотечными полками в день её первой встречи с Карой Седай в библиотеке Башни. Вспомнив название того трактата, Дийне перевела взор на упомянутую Карой надпись под изображением. Руны старинного начертания Древнего Наречия, до неузнаваемости изменённые перестановкой отдельных штрихов, теперь обрели смысл - достаточно было мысленно подставить недостающие чёрточки на место и переставить местами буквы, меж которыми был произведён "обмен" штрихами, так, чтобы образовались цельные слоги...
- "Шайдар", - холодно промолвила она, не отводя взгляда от фигуры на камне. - Это слово "шайдар", "мрак". "Слуга Мрака". - Выпрямившись, она взглянула на Каралин сурово и немного печально. - Тот, кто вырезал эти руны, в самом деле увековечил в этом камне кое-что, Каралин Седай: только не легенду, а самую что ни на есть горькую правду.
Отойдя на пару шагов назад, Дийне сложила руки на груди. Отблески шарика-светоча ложились на её лицо, превращая его в зыбкую и жутковатую маску, обрамлённую медными локонами - и бросая на стену позади Восседающей контур её собственной тени, вытянутой и трепещущей.
- Это и в самом деле наследие Троллоковых Войн, - проговорила Восседающая. - Та, кто изображён на этом камне - Айз Седай на службе сил Тьмы. Ныне память об этом осталась лишь в легендах простонародья, и даже в стенах Башни об этом, увы, знают не все - в наши дни не принято сомневаться в святости и непогрешимости Башни и признавать, что нелепые бредни тех же Белоплащников имеют под собой какое-то основание... - Дийне невесело усмехнулась. - Как бы то ни было, факт остаётся фактом: в годы Троллоковых Войн среди нас нашлись сёстры, что перешли на сторону Тёмного. Отец Лжи велик и страшен, и велико его коварство: ко многим душам он сумел подобрать ключ, прельстив своими соблазнами не только простых людей, но и Айз Седай. То, что ты нашла, Кара - явно свидетельство минувших веков, когда Повелители Ужаса - и Повелительницы, соответственно - вершили зло на просторах этих земель. К слову сказать... - Дийне порылась в кошеле на поясе, достала оттуда монетку и, подойдя ближе, поднесла её к свету: сверкнуло тар-валонское серебро.
- Взгляни, как похоже, - промолвила она, повернув монету так, чтобы видно было отчеканенное на ней изображение: фигурка женщины с воздетой рукой, на которой полыхал язык Белого Пламени, символ Башни. Поза женщины, треугольничек шали на плечах, и даже складки её одежды - всё копировало изображение на камне, не хватало лишь вложить в свободную руку отрубленную голову и заменить язык пламени на корону лучей. - Просто удивительно, как изменяются старые символы, обретая новое значение: не так ли? Вполне может быть, что эти изображения берут начало из одного кор...
Оборвав речь на полуслове, Дийне озадаченно нахмурилась и подняла взор к потолку: её ушей коснулся некий отдалённый, глухой звук, доносящийся откуда-то сверху и долетающий в подвал слабыми отголосками. Только сейчас до Восседающей дошло, что эти глухие, неритмичные колебания тревожат её слух уже добрую минуту.
- Слышите это? – негромко произнесла она. – Может, я и ошибаюсь, но по мне, это похоже на… набат? С чего вдруг кому-то пришло в голову бить в колокол?
Отредактировано Дийне Астриэль (2013-11-30 20:32:26)
В игру срочно требуются представители кайриэнской знати, в особенности 
